«Гвозди бы делать из этих людей, а ещё лучше - дубовые двери…»

class="MsoNormal" style="">При всей любви к коллегам, доброжелательности и понимании, что все мы ошибаемся – лишний раз убедилась, что наша областная – гора апломба плюс элементарная, практически кощунственная безграмотность. Ну, подумаешь - пять дней 38-39 лихорадка, ну, подумаешь - АТ от «70 на 40» до «110 на 60» (при рабочем давлении больного 150 на 90), ну, опять же, «фигня» и то, что двое суток практически нет мочи, «ползут» катастрофически печеночные, почечные, падает белок общий (за трое суток от 70 до 47). Естественно, про такой «высший пилотаж», как начало болезни с высокой температуры, озноба , боли в икроножных мышцах – никто не слышал, раз на такие «мелочи» вообще не глянули. Как и на склерит, к 5-му дню превратившийся в «красивые», хоть  в учебник фотографируй, кровоизлияния, и на появляющуюся геморрагическую сыпь. А уж одышка 36, акроцианоз и аускультативно пневмония - это «крутым» специалистам не нужно учитывать.

Вот, значит, лежит подобный товарищ, лечит «гипертоническую болезнь». Безуспешно, естественно. Более того, доходя медленно и верно ко входу в лучший мир.

Опущу описание своего приезда, постановки мной диагноза и начала нормального лечения - что его и спасло. Вот такая я не скромная. Не тот случай. Мужику за 5 суток не удосужились ни РГ сделать, ни хотя бы для профилактики(!!!) внутрибольничной застойной пневмонии антибиотик ввести. Хоть самый простой.

Студенческий лептоспироз. Полиорганная недостаточность. Сердечно- легочная, печеночно-почечная недостаточность. Олигурия. Перевожу больного в реанимацию. Там же начинается этап «спасения утопающих». Приезжает начальство. Наше. Медицинское. Высокое.

К слову сказать - единственно адекватными были начальник облздрава и зам. Нормально спросили - что с больным? Приняли решение, полностью направленное на максимальную помощь, без административных идиотизмов и перестрахований. Повезло с начальством мне. Это искренне. От главного нашего – до начальника облздрава. Повезло.

И как не повезло с начальством областной больничке. Потому как держится там все только на таких ребятах, как хирурги-умнички, реаниматологи и гемодиализ. Остальные же… Вот распустить ради интереса все остальные отделения вместе с администрацией - показатели только улучшатся: здоровья населения, выживаемости и эффективности лечения. Во-первых, не будет никто мешать работать профессионалам вышеназванным, во-вторых, может быть, наконец, превратится областная больница в то, чем является на бумаге - круглосуточно функционирующий лечебно-диагностический центр для всех категорий обратившихся. Зато главврач Видяпин с надменным видом в тот день прошел мимо, даже не потрудившись ни со мной, ни с кем либо из присутствующих поздороваться.  Я на «спасибо» ей-Богу не рассчитывала, но «здравствуйте» сказать – неужели бы корона упала?

Но все это мечты и лирика. Проза жизни началась после перевода товарища начальника ко мне в отделение. Он резво – прям не по дням, а по часам - начал поправляться. И, одновременно, «борзеть», то бишь - беспредельничать.

Бегающие к нему «на цырлах» непрерывным потоком подчиненные - это дело их, ментовское. Видимо так там принято: орать и материть нижестоящих, заходиться в истерике на любые попытки сделать не по его, начальства, указанию. Поросячий визг при заборе крови с пальца, истерика по любому поводу, элементарное хамство и крик на любой вопрос. Полная уверенность в своей безнаказанности. Угрозы медперсоналу. И это не полный перечень всех прелестей спасенного мной больного.

Понимая беспредел общегосударственный – персонал терпел. Улыбаясь. Выполняя свою работу: качественно, приветливо, добросовестно.

В пятницу, в 13.05  товарищ «большой ментовский начальник» оделся и направился куда то… Я, радуясь его состоянию (все-таки идет, не падает, дышит прекрасно, показатели выровнялись) поинтересовалась - куда идет? Но кто я такая, чтобы мне отвечать? Простая завотделением. Он выдавил из себя что то типа «моё дело - пойду гулять». Я мягко и сердечно заметила, что одному гулять, тем паче на улице - не совсем разумно. В ответ выслушала мерзкую брань (причем все это говорилось на ходу, раздвигая телом медсестер), смысл которой сводился к тому, что ему …… на всякие мои …… разговоры, и делать он будет все, что захочет. Мол, будут еще всякие…… ему указывать , что делать.

Оценив статус больного и понимая, что его жизнь уже, в принципе, вне опасности, я в привычных его жлобскому уху выражениях,  объяснила, что ведет товарищ себя не правильно. Поскольку хамить женщинам и девчонкам-медсестрам - это одно, а трястись за свою жизнь - обременительную для общества в целом  и своих подчиненных в частности - это немножко другое. Генеральская «джипяра» помаячила ещё в воротах, а  «больной» стал названивать моему начальству, пытаясь услышать, что его тело вне опасности.

Конечно, я его выписала - за нарушение режима.

Что будет дальше - не знаю. Мент - он и в Африке мент. ГАИшник, прорвавшийся наверх. Это власть. И это грустно. Мне не страшно. Я сказала главному - ну что оно, это хамло мне сделает? Кто его спасать-то будет? Те специалисты, которые только для памятника позировать могут? Вернее, хоть сейчас на постамент, залив цементом. Для прочности (гвозди б делать из этих людей, а ещё лучше - дубовые двери)

Так что я им нужна. Поскольку они знают, что я и мои коллеги будем работать. Спасать. Лечить. Любого. Урода и красавца. Хама и вежливого. Благодарного и пишущего жалобы. Мента и человека. Всех. Вот такие мы ненормальные…»

 

Светлана Федорова, врач-инфекционист высшей категории, заведующая приемно-диагностическим отделением областной инфекционной больницы